20.03.2019
Ніл
Полдевятого утра. Большое кафе в деловом центре Таллинна. Стеклянные стены от пола и до потолка, видно серое мартовское небо, проезжающие машины, борющихся с ветром людей на улице и сходящиеся зеркальными углами стены кучно стоящих здесь небоскрёбов.
Время раннее, хипстеры ещё не проснулись. Они к двенадцати сползутся, работнички.
Сейчас время холёных мужиков.

С полдюжины их сидят поодиночке, все подтянутые, с животами борятся и пока побеждают, рубашки-запонки, лет сорок-пятьдесят, часы сверкают, туфли, словом — процентов на пятьдесят до посетителей какого-нибудь Днепровского кафе уже дотягивают. Идеальные пальто заботливо, без складочек, развешены на спинках пустующих стульев или на вешалках. Стильные шарфики тут же.
А у меня свитер как у Д`артаньяна из первой серии и украинский флажок к куртке суперклеем приклеенный. Рюкзак красный, потрёпанный, я в нём обычно кимоно ношу.
Кто-то сидит с парой, это реже. Другой, поправляя на длинном носу золотые очки вполголоса обсуждает с партнёром какую-то таблицу на экране макбука, по-арабски грассируя на словах hundred и dollars. Третий вполголоса бубнит по-русски с сильным эстонским акцентом что-то про контракт. Надо ему, значит.
У меня мало времени. Вообще, часы и календарь — эти извечные спутники и помощники — они как живые. Бегут. Детей отвёл, жену отвёз, до моего занятия час, по этому самое время писать текст про Нила Хасевича. А больше времени и не будет. Потом дальше бежать, ещё куда-то, ещё, а там и спать пора.
В кафе, конечно же, барышни приходят. Место, видать, хлебное. Одна вон, вообще, в маленьком чёрном платье сидит, капучино потягивает, голые плечи морозит. Другая уже два часа пирожное с чашкой так и эдак расставляет, фотографирует. Третьи друг друга в образе «я такая в Париже с круассаном» запечатлевают, потом сидят, в инстаграммах своих клацают.
Разложил я занятия, чтобы совесть обмануть. Грамматика. Кто её придумал, грамматику эту? Учить нужно как американских вертолётчиков во Вьетнаме — по программе «взлёт-посадка». Грамматика — это как высшая математика для лётчиков советских в тех же джунглях — вещь полезная, но вертолёт при падении починить не поможет. Вот Оксана моя уже на шести языках говорит. Ну, она считает, что языки ей не даются, но вы не верьте. И грамматику она понимает и любит. Ну ничего, ничего... Все девочки отличницы, все мальчики — начальники.
Девушки напряжены как-то, ловят взгляды, следят, кто посмотрел. Ну, точно, как дома. Видимо, это час завидных спонсоров, а кому повезёт — и мужей. Или наоборот, не повезёт...
Отвлёкся. Пишу про Хасевича. Про взаимосвязь событий. Про мановение крыла бабочки, вызывающее бурю на другой стороне земли. Про художника, который мог иметь все блага земной жизни, но был упрямым украинцем, и обрёл нечто большее. Про альбом его гравюр, приведший к смене руководства ООН и приблизивший смерть Сталина. Начинаю со страшной катастрофы в его жизни. Это автобус Фриды Калло некогда протаранил грузовик, а с Нилом всё жестче. Это же Волынь. Повозку, в которой он подростком ехал с матерью, переехал поезд. Мама погибла, а будущему гению оторвало ногу.
...Да что же это такое — за окном уже третья машина сигналит, возвращает меня в реальность. Это Таллинн, и тут пробка максимум на три машины видна за стеклом. Раньше автомобильных гудков и слышно не было, тишина и культура, но к последним выборам, поговаривают, понаехало из-за речки консультантов окающих да акающих, в чине не ниже капитана, рожи за километр видно, так они и водят, как дома привыкли, чуть что сигналят. Что-то выдавало в Штирлице советского шпиона, всё-таки. Главный эрпецешный батюшка в Таллинн тоже переехал с такой высокой московской должности, которую до него так долго разве что наш Филарет во время оно занимал. Надеюсь, кому надо — эти мельчайшие изменения пейзажа и ландшафта тоже замечают. Хотя, кому оно надо...
Вернёмся к Нилу, в конец двадцатых прошлого века. Французская компания, владеющая железной дорогой, выдала компенсацию, которой хватило на обучение в Академии Искусств в столице, то есть в Варшаве (Волынь тогда была под поляками). А протез ноги Нил и сам сделал. Из дерева. Упрямый же. Как говаривал полумифический король Артур, без жертвы нет победы.
...Официантка снова отвлекла. Принесла латте. Цены, как обычно здесь, космически-запредельные, из серии «пиво восемь евро бокал». Кофе не восемь, но тоже дорого. Поэтому и чашку побольше (будет час стоять, остывать, хороший кофе дома сам заварю). Руки у девушки тонкие, бледая кожа еле-еле из-под татуировок просматривается. В Европе давно так — чем меньше дел — тем больше татуажа и пирсинга.
Вернулся снова писать про Хасевича. Про его учителя. Про учёбу учителя в Лейпциге (дальше получился бы уже рассказ Крылья Моцарта-2). Про весьма уважаемого Нилом гениального гравёра и геральдиста с энциклопедическими знаниями Георгия Нарбута, автора визуальных решений периода Перших Визвольніх Змагань. Про офорты великого художника Тараса Шевченко. Про тридцать пять больших выставок работ Хасевича перед Второй мировой — Чикаго, Париж, Лондон, Берлин, Вена...
Кстати, знаете, что значит слово офорт? О-форте. О — это как в слове О-де-колонь, вода из Кёльна. А форте — как фортепиано. Сильная вода. Кислота. Процарапывали рисунок на металле, протравливали кислотой. И никаких три дэ принтеров. Это потом у Нила будут деревориты (это слово должны сдедуктировать сами) на вишнёвом дереве и ордена высочайшего качества, которые он делал из латунных артиллерийских гильз.
... Снова вернул к реальности шум. Глаза на затылке, в общем-то, вещь нужная. Помогает. Как говорила в телевизоре одна еврейская бабушка, которая пережила Освенцим, - всегда верьте, когда вас грозятся убить. Мы поначалу не верили.
Нет, мне, как писателю, обидно. Столько милого и приятного написал про таллиннский трамвай, но жизнь всё равно придумала сюжет страшней. Некий наркоман (они в трамваях даже колются иногда) обругал местного раввина и упомянул печь. Это ужас, конечно же. Хулигану дали восемь суток, но подобные шутки, все эти деление остановок на части для русских и эстонцев, и прочие околовыборные истерики и страхи о мифических арабских и реальных украинских мигрантах — это прямой результат работы тех самых консультантов, которые сейчас ездят по городу и в случае малейшей задержки бибикают. Им нужна не только и не столько победа своих кандидатов, им нужно максимальное обострение противоречий и постоянные конфликты. Мы это знаем, проходили. Но наш опыт никому не нужен. Умные учатся на своих ошибках, а очень умные - на своих (уже вторая цитата школьной учительницы).
Выдыхаю, возвращаюсь мысленно на несколько десятков лет назад. У Нила было два брата, священники. Одного сразу убили ещё на Волыни поляки, другого — уже после войны в Сибири коммунисты. Нил Хасевич был украинец. Сложно объяснять посторонним людям нашу сложную историю... Но нужно стараться. Так Европа сможет лучше понимать себя саму. Уже достаточно материалов на украинском языке, немного на английском, но катастрофически мало на русском, немецком, французском и польском...
Сам Нил с приходом немцев почти сразу перешёл на нелегальное положение. Интересно, что он мог бы хоть в Лондон уехать, хоть за океан... Не хотел. Марки, открытки, бофоны, дензнаки, гербы, знаки отличия, ордена и медали, газеты, плакаты и журналы, портреты военачальников, а также простые, но очень выразительные зарисовки Украинской Повстанческой Армии. Собственноручно сделанные приспособления для печати в самодельной типографии. Землянки и криївки. Они пережили Гитлера и продолжали борьбу много лет. Были даже ученики в условиях полной секретности. Переезды с места на место на багажнике велосипеда.
Сталин привёл к власти Рузвельта, Гитлера, поддерживал Ирландию, Китай, делил глобус на части с другими хищниками и сжирал их тоже, играл на противоречиях и старался всё контролировать. Вместо Лиги Наций создал ООН, поставил туда руководителем своего норвежца Ли, старого ветерана рабочей (кто бы мог подумать) партии. На дворе уже 1952 год, а в ООН, кстати, отдельной страной с отдельным голосом входит УССР, это такая хитрая шутка усатого диктатора. Которую все проглотили. Война уже закончилась, Союз демонстрирует мощь, и тут на Генеральной ассамблее, на своём собственном, сталинском детище, конфуз. Из рук в руки у дипломатов всех стран переходят альбомы с гравюрами о жизни и героических подвигах украинских повстанцев на нелегальном положении в УССР, в бункерах. Автор и художник — Нил Хасевич. Отпечатано в Филадельфии (со смертью Рузвельта американцы перестали заигрывать с комми, заглянули в свои же тайники, ужаснулись, церемониться прекратили).
Сталин взбесился. Это была пощёчина, знак своим, что Акелла промахнулся, появились все признаки грядущего инсульта и призрак потери власти. И всё из-за какого-то немолодого человека на одной ноге с карандашом, резцом, вишнёвыми досками и подпольной мобильной типографией. А ещё из-за упрямого народа, на который у Жукова не хватало вагонов. А главу ООН поменяли.
...Отвлёкся, вспомнил, как недавно один знакомый эстонец после тренировки спрашивал, не боюсь ли я ходить по Таллинну вечером с украинским флажком на плече. Нет, говорю, и мы тогда продолжили обсуждать близкую ему тему выживания жителей острова Окинава между Великим Китаем, Великой Японией и американской оккупацией. Какие-то это у него ассоциации вызывало.
...Как всегда потряс головой, сосредоточься, слабак. Пиши. На поиски упрямого инвалида-художника были брошены все силы МГБ. Понимаете, что значит все? Это как в Леоне-киллере, только масштабнее.
Нашли.
Они прятались в оборудованном помещении под землёй. Их пытались забросать гранатами, но криївка строится так, что есть защита именно от этого вида атаки. Поняв, что на этот раз не уйти, Нил с двумя побратимами уничтожил важные документы, которые могли выдать других товарищей, и решили живыми не сдаваться. На воле оставалась много сторонников их дела, и пленные они могли кого-то выдать. Так они и вошли в Пантеон Героев.
А линия фронта с 1952 по 2019 сместилась на несколько сотен километров на восток, до Донецка. Да, далеченько продвинулися, - скажет Нил где-то на облаке. И будет прав.
...Знаете, это моя Оксана легко замечает, когда мой взгляд замирает и смотрит куда-то влево. Это значит материал пошёл. Надо записывать. В телефон, на комп, на салфетку, куда угодно. А то улетит, и всё. Момент упущен, или не вовремя, или кто-то другой напишет.
В кафе это глупо выглядит, наверное. Час холёных мужчин заканчивался, потянулись обычные разнообразные столичные жители.
Я практически дописал про Нила, про его карандаш, который сильнее меча, про силу духа. Про пропаганду. А там и про Нарбута, про Базилевича...
Рядом новопришедшие шумные мамаши со взрослыми детьми, постанывая от удовольствия, обсуждают, как удачно и быстро заплатили денег, чтобы получить визу в город, на который д... который город мечты у русскоязычной части населения — в пиитеер...
Мой свободный час закончился, у меня занятие по языку, который не запрещали законами 134 раза, как украинский...
Таллинн город маленький, столкнулся в дверях со знакомым человеком, улыбнулся, и вышел пугать настроением непогоду.
Где-то на орбите вокруг земли летают наши небесные покровители.
Иногда они сердятся.
Иногда улыбаются.
Зависит только от нас.
От упрямства...
#LiterLG